Предмет спора – квартира
Жилищный вопрос для большинства наших соотечественников во все времена был, пожалуй, одним из самых злободневных. Но, если лет этак 30 назад квартиру можно было получить после нескольких лет работы на каком-нибудь предприятии, то сегодня подобных схем не существует. В настоящее время жилье можно приобрести (в том числе в ипотеку), обменять (при условии, что у вас есть другое жилье), получить по наследству от родственников. Как вариант – заинтересованные лица могут попытаться оспорить сделку и признать ее недействительной, представив одну из ее сторон недееспособной, а другую – выставить мошенниками. О подобном случае и пойдет речь в сегодняшнем материале.
Галина Мухина обратилась в Шадринский районный суд с иском к Николаю Тенигину об устранении нарушений прав собственника, признании его утратившим право на жилплощадь, выселении и снятии с регистрационного учета. В исковом заявлении Галина Александровна указала, что между ней и бывшей владелицей квартиры Татьяной Пряхиной (которая приходилась теткой Н. Тенигину) в ноябре2010 г. был заключен договор купли-продажи квартиры. Договор был зарегистрирован в установленном законом порядке, а Мухиной выдано свидетельство о праве собственности на жилое помещение. Нужно сказать, что в квартире еще до заключения договора в феврале2008 г. Пряхина прописала племянника. Однако между собой женщины договорились о том, что жилплощадь будет добровольно освобождена, как только Мухина пожелает вселиться в квартиру.
Летом 2011-го Т. Пряхина скончалась. Мухина обратилась к Тенигину с тем, чтобы он освободил жилплощадь в кратчайшие сроки, так как она желает заехать в квартиру.
Не согласившись с предъявленными требованиями, Тенигин обратился в суд со встречным иском к Мухиной и ее сыну о признании доверенности и договора купли-продажи недействительными, об отмене свидетельства о государственной регистрации права собственности. В обоснование встречного иска он указал, что был вселен и зарегистрирован в квартире Пряхиной на правах члена семьи собственника. Фактически Тенигин проживал в указанной квартире с 2005-го, а зарегистрирован в ней был с 2008 года. После смерти тети завели наследственное дело, где единственным наследником указали Тенигина.
Также Николаю стало известно, что при жизни родственница выдала доверенность сыну Мухиной на продажу квартиры с правом получения денежных средств. По мнению Тенигина, которое он отразил в исковом заявлении, на момент выдачи доверенности она не могла понимать значения своих действий, так как длительное время болела. На этих же обстоятельствах кстати, настаивали и свидетели, выступавшие со стороны Тенигина.
По доверенности Мухин-младший продал квартиру своей матери. В исковом заявлении племянник ссылался на то, что тетя не собиралась продавать квартиру, а денежные средства в сумме 800 тысяч рублей (в качестве оплаты по договору) она не получала.
После неоднократного изменения встречных исковых требований Тенигин просил признать недействительной также и доверенность (по которой была осуществлена сделка от имени Пряхиной), а право собственности на квартиру закрепить за ним в порядке наследования.
Адвокат Мухиной в судебном заседании на удовлетворении иска настаивала, встречные исковые требования не признала, пояснила, что денежные средства за квартиру были переданы Пряхиной в полном объеме. Защитники Тенигина настаивали на том, что Пряхина не могла отдавать отчет своим действиям в силу психической болезни, фактически была обманута Мухиными. Нотариус, оформлявший доверенность, в ходе судебного заседания отмечала, что правовые основания для признания ее недействительной отсутствуют, так как личность и дееспособность Пряхиной была проверена нотариусом, содержание документа было прочитано вслух, а подпись поставлена в присутствии нотариуса.
Представитель Мухина-младшего пояснила, что между участниками сделки сложились доверительные отношения. За несколько дней до подписания договора купли-продажи ее клиент принял от своей матери 800 тысяч рублей в счет оплаты по договору, а впоследствии деньги были переданы Пряхиной. Расписка не составлялась, поскольку какие-либо претензии относительно денежных средств у получательницы отсутствовали.
Изучив обстоятельства дела и оценив представленные сторонами доказательства, Шадринский районный суд не усмотрел правовых оснований для признания оспариваемых Тенигиным сделок недействительными. В частности, выяснилось, что согласно справке, выданной Шадринским областным психоневрологическим диспансером, Пряхина не состояла на учете в указанном учреждении. Участковый врач-терапевт пояснила, что бывшая владелица спорной квартиры состояла на диспансерном учете с гипертонической болезнью и стенокардией. Она была адекватным человеком, имела хорошую память, знала, какие лекарства и в какой дозировке следует принимать, всегда узнавала ее при посещении, называла по имени и отчеству, поддерживала беседы на бытовые темы. В2005 г. пожилая женщина при падении сломала шейку бедра, длительное время лечилась, плохо передвигалась, однако умственных нарушений у нее не было. Адекватность и дееспособность Пряхиной подтвердила и почтальон, выдававшая ей пенсию, и бывший председатель ЖСК, несколько раз занимавший у нее деньги.
Согласно заключению посмертной судебно-психиатрической экспертизы, Пряхина хроническим психическим расстройством не страдала, а обнаруживала признаки церебрального атеросклероза без грубых расстройств памяти и интеллекта, поэтому во время совершения сделки (осенью2010 г.) понимала значение своих действий. Показания же свидетелей, выступавших со стороны Тенигина, суд оценил критически, так как они противоречили иным представленным доказательствам.
Решением суда исковые требования Мухиной были удовлетворены. Тенигин был признан утратившим право пользования спорной квартирой, был снят с регистрационного учета и выселен из нее. Не согласившись с вынесенным решением, обиженный племянник Пряхиной обратился с апелляционной жалобой в вышестоящую инстанцию. Судебная коллегия по гражданским делам Курганского областного суда решение Шадринского райсуда оставила без изменения, апелляционную жалобу Тенигина – без удовлетворения.
Соб. корр.