«Мы с мужем верим, что суд во всем разберется»
Марина Калугина – самый обаятельный заместитель губернатора Курганской области. При личном общении эта умная, красивая и интеллигентная женщина производит впечатление человека, который искренне верит в то, что делает. Глядя на нее, трудно представить, что и она в числе других замов главы региона попала под антикоррупционный пресс силовиков. Зла на них Калугина, кстати, не держит – говорит, у каждого своя работа. Но и обвинения, предъявленные ей, естественно, не признает. Корреспондент Znak.com встретилась с Мариной Калугиной и поговорила с заместителем губернатора по душам.
Заместитель губернатора Курганской области по социальной политике Марина Калугина стала пятым представителем команды главы региона, в отношении которых были возбуждены уголовные дела. Калугиной инкриминируются растрата, злоупотребление служебным положением, незаконное участие в предпринимательской деятельности. Все эпизоды касаются деятельности ОГУП «Дети Плюс», которое ранее возглавляла Калугина и где работал ее муж Иван Смолин. Главный эпизод дела заключается в том, что, по версии силовиков, Калугина, Смолин и бывший главный бухгалтер ОГУП Игорь Потемкин якобы закупали продукты питания и иные товары через подконтрольного индивидуального предпринимателя по завышенным ценам. Разницу, которая оставалась на расчетном счете ИП, обращали в свою пользу. У Марины Калугиной – свое мнение насчет происходящих событий.
– Марина Александровна, для начала расскажите, пожалуйста, подробнее, как вы начали работать на предприятии ОГУП «Дети плюс»? Как строилась ваша работа?
– Уже почти шесть лет не работаю, но воспоминания очень хорошие, добрые. Раньше это был детский лагерь «Романтика». В конце 1995 года «профсоюзы» предложили мне возглавить АОЗТ, затем – ЗАО «Романтика» в должности генерального директора. Тяжело было, но выжили. Через семь лет было установлено что, первичное право собственности этого лагеря принадлежит государству, в итоге в 2002 году стала директором ОГУП «Дети плюс». Я практически сама принимала участие в написании устава, в составлении штатных расписаний – никто мне готового рецепта не выдал, до всего доходила сама вместе со своими единомышленниками. Тогда не было еще нормативной базы, никто не осуществлял оздоровление детей на базе ОГУПов, в том числе, наверное, и потому, что сам проект – оздоровление детей -социальный, а форма собственности ОГУП – коммерческое предприятие, находящееся на самоокупаемости. Идей было много, благодарна судьбе, что тогда подобралась работоспособная команда, никто не считался с личным временем, и очень многое строилось на энтузиазме. Если видела, что человек активный, очень любит детей, приглашала на работу, нас становилось все больше, дети в наши лагеря ехали с удовольствием, и так выросло такое большое предприятие. Тогда я гордилась, что у нас был хороший рейтинг, работали замечательные люди, и тем, что родители очень стремились отправить к нам своих детей. Сама тогда очень многому научилась.
– Как вы зарабатывали деньги?
– Мы зарабатывали самостоятельно сто процентов нашего бюджета. Участвовали в конкурсах, в том числе и я писала программы и направляла их на конкурс в Москву. В то время федеральные агентства по образованию, по здравоохранению объявляли всероссийские конкурсы на лучшую программу для детей. Так, «В каждом ребенке – солнце, дайте ему светить!», «Здоровое поколение» – эти программы выиграли только в 2006-2007 годах 5 и 6 млн рублей соответственно – всего 11 млн, на что мы благотворительно оздоровили детей Курганской области. Эти деньги позволили нам тогда улучшить и материальную базу, и педагогический состав. Педагогов мы направляли на обучение, которое оплачивали за счет предприятия (в свое время порядка 25 человек получили у нас высшее образование). Есть люди, которые пришли к нам и, работая, поступили на первый курс ВУЗа, ушли от нас с дипломами о высшем образовании. Есть те, кто получил у нас жилье, купил себе транспорт, брали ссуды и что-то сделали по-настоящему полезное для своих семей – это было нормой. Сегодня это называется социальной ответственностью бизнеса.
– А как появилось второе предприятие – в Нижнем Новгороде? Это какой-то ваш филиал?
– Вообще меня очень многое связывает с Нижним Новгородом. Кстати, там для ОГУПа мы приобретали первый транспорт. Нам хотелось дешевле, а только Нижний Новгород выпускал «Газели», которые можно было купить напрямую. У нас же изначально не было никакого транспорта, мы пять лет работали на собственной старенькой легковушке. В Нижнем Новгороде нам сделали предложение взять в аренду бывший профилакторий. Но когда они узнали, что наше предприятие областное, государственное, то не захотели. Сказали: «Ой, это что получается, мы что-то в область отдаем тут свое? Мы не против, если у вас будет какая-то другая форма собственности». Мы применили другие законные механизмы и взяли в аренду этот имущественный комплекс. Так и родился лагерь «Романтика-НН», это был 2004 год. В настоящее время это ООО «Дети плюс».
– И как существовали «Дети плюс»?
– «Дети плюс» в Нижнем Новгороде – это совершенно самостоятельный детский лагерь, который работает примерно по такому же принципу, только в своём регионе. Он находятся на берегу Горьковского моря, кстати, пользуется большим авторитетом у детей и родителей.
– Когда вы ушли с поста гендиректора ОГУП?
– С 1 ноября 2007 года была назначена управляющим Курганским региональным отделением фонда социального страхования.
– Следователи утверждают, что вы, ваш муж Иван Смолин и главный бухгалтер Игорь Потемкин якобы закупали продукты питания и иные товары для нужд ОГУП через подконтрольного индивидуального предпринимателя по завышенным ценам, а разницу, которая оставалась на расчетном счете ИП, обращали в свою пользу. Прокомментируйте, пожалуйста, эти данные.
– Ответственно могу заявить, что никакого отношения к закупу продуктов ни я, ни мой муж не имели и не имеем, и такого факта в отношении нас с мужем вообще в природе не существует. Я и следствию сообщила, что мне об этом ничего не известно.
–На чем же строится обвинение?
– На словах обвиняемого Потемкина. Года два с половиной мы с ним проработали, в период с 2005 по 2007 год, тогда я была генеральным директором, а он главным бухгалтером в ОГУП «Дети плюс». После моего ухода Потемкин стал занимать должность заместителя генерального директора по экономике, в его ведении находились все финансово-экономические вопросы предприятия, правда, название наших лагерей и их местонахождение он путал долго.
– Сам Потемкин имеет отношение к эпизодам уголовного дела?
– Конечно. Вообще уголовное дело было возбуждено еще в апреле 2011 года именно в отношении деятельности Потемкина. Оно долго расследовалось – объем около 100 томов, а после того как Потемкину предъявили окончательно обвинение и он ознакомился с делом, то решил уйти от ответственности и между ним и правоохранительными органами было заключено соглашение о сотрудничестве. Так, в результате совместных усилий Потемкина и следствия в конце 2012 года в отношении меня и моего мужа возбуждено уголовное дело. На сегодняшний день Потемкин полностью признал свою вину, но говорит, что совершил все преступления по указанию Калугиной и Смолина, таким образом, мы, по версии следствия, оказываемся виновными по всем пунктам деятельности Потемкина.
– Когда вы работали с Потемкиным, вы не замечали, что он совершает какие-то противоправные действия?
– Когда я работала, у нас очень часто были проверки, раз в год предприятие проверяли аудиторы, были мелкие нарушения, которые мы все вместе исправляли, думаю, как везде.
– Как вы думаете, почему Игорь Потемкин дает показания против вас? У вас был какой-то конфликт?
– Конфликта никакого нет. Ему так выгодно, думает, что таким образом он избежит ответственности. Но если поразмышлять… Среди знакомых Потемкина я и мой муж – самые «нужные» (для следствия) люди. После того , как я ушла из ОГУПа, Потемкин развил бурную предпринимательскую деятельность, в результате которой сконцентрировал у себя в руках бухгалтерию нескольких предприятий, что дало ему возможность фактически бесконтрольно оперировать несколькими банковскими счетами, документами и постоянно имеющимися у него наличными средствами этих предприятий. За короткий период – с 2007 по 2011 годы – Потемкиным было приобретено множество дорогостоящих объектов движимого и недвижимого имущества в Кургане и Шадринске. Более того, продолжая работать в ОГУПе до июня 2012 года на той же должности, с выгодой для себя уничтожил часть бухгалтерских документов и «доработал» остальные. А после того как заключил досудебное соглашение и заручился поддержкой правоохранительной системы – начал выдавать желаемое за действительное.
В итоге следствие, увидев готового на «все» Потемкина, использовало этот момент. Ведь у следователей своя работа.
– Вы сейчас знакомитесь с делом. Какие-то моменты вас удивляют?
– Вижу, как люди несколько раз дают разные показания. Это человеческий фактор. Так случилось. Мягко говоря, удивляет готовность следствия верить показаниям уже скомпрометировавшего себя человека и отвергать очевидные факты, которые идут вразрез с «линией расследования».
– То есть вы считаете, что следователи намеренно нацелились на высокопоставленных чиновников?
– Это абсолютно понятно сегодня, это открытая информация. Действует закон о противодействии коррупции. Стоит задача – коррупцию искоренить. Раньше «сделка со следствием» – это было что-то тайное. Сейчас это явно. Все это некие условия, при которых обвиняемый может облегчить расследование «нужного» преступления с соответствующими для себя плюсами. Но основная критика данной процедуры заключается в том, что велика вероятность оговора невиновных людей со стороны обвиняемого. В данном случае я уверена, что суд разберётся.
– Что по этому поводу говорит ваш адвокат?
– Адвокат пока знакомится с делом. Он считает позицию следствия недостаточно аргументированной и полагает, что все доказательства по делу будут детально исследоваться в суде и что суд, в отличие от следствия, свободен в своих оценках.
– Ваш муж Иван Смолин тоже проходит обвиняемым по этому делу. Как это вышло?
– Мы раньше вместе работали.
– Как вы в семье это переживаете?
– Я бы слукавила, если бы сказала, что нам сейчас так хорошо, или наоборот – ой, вы знаете, мы так переживаем. Ни то, ни то не является правдой. Есть ситуация, которую надо прожить и получить некий опыт доверия к людям, преданности, веры в дружбу, в чистые взаимоотношения и, конечно, предательства, корысти и даже трусости, я бы сказала. Такие вот разные эмоции меня «обуревают». Мой муж уверен, что все встанет на свои места, потому что есть такой закон, который человеку неподвластен – закон равновесия. Очень поддерживают коллеги, любимые друзья, знакомые.
– Какого решения вы ждали от Курганского областного суда по апелляции о вашем отстранении? Удивило ли вас, что суд согласился с решением первой инстанции?
– Неожиданного не было ничего. Прекрасно понимаю, есть судебная практика. Я могла не присутствовать на судебном заседании, но пришла, потому что мне не безразлично и я не вижу в этом ничего зазорного.
– Во время заседания ваш адвокат говорил о свидетеле по делу, который уже не работает. Можете рассказать подробнее, что это за человек?
– Если Вы говорите о Колтышевой, она написала заявление по собственному желанию и ушла в конце марта. Теперь мне понятно, почему.
– То есть она дала показания не в вашу пользу?
– Не то чтобы не в мою пользу, просто когда человек не знает и говорит – это признак глупости и невежества. Она была лишь помощником.
– Вы уже не первый заместитель губернатора, в отношении которого возбуждено уголовное дело. Чувствуется ли в команде некая напряженность?
– Никто об этом не говорит в аппарате, но это очень мешает работать. Мы все нацелены на результат – в первую очередь сделать жизнь людей лучше. Есть сегодня в обществе мнение, что чиновники ничего не делают и работают только для себя. Конечно же, это не так. Прав Олег Алексеевич [Богомолов], когда говорит: «А вот приходи и поработай». Но желающих покритиковать больше, чем поработать.
– Как вы считаете, можно ли говорить о давлении через команду на самого губернатора?
– Про давление ничего не могу сказать.
– Вы обсуждали уголовное дело с губернатором?
– С первого дня доложила о ситуации. Считаю, что здесь на первый план выходит доверие. Думаю, на сегодняшний день у Олега Алексеевича нет причин не доверять своим заместителям, а у нас нет причин не доверять ему. Мы все полностью преданы той работе, которой занимаемся, нашей области, нашим людям. Поэтому и в данном случае – докладываю ему всё как есть.
– Чем вы занимаетесь сейчас, пока отстранены от должности?
У меня две внучки, Дарья и Полина, я занимаюсь ими. На самом деле такое бывает очень редко, это потрясающие эмоции – любовь, нежность, непосредственность, искренность.
– Если все судебное разбирательство для вас закончится благополучно, вы готовы продолжить работу на госслужбе? Не думали бросить это все?
– Вообще, бывают такие мысли. Но в них вкладывается смысл абсурда происходящего. Я ведь родилась в Кургане, выросла здесь, выучилась. Еще в школе руководила школьным музеем нашего поэта-земляка Сергея Васильева, была секретарем комитета комсомола. Позже работала в аппарате обкома комсомола. Вся эта деятельность не могла не дать мне чувства патриотизма, преданности – искреннего, настоящего, веры в доброе, светлое. Поэтому то, что я много времени и сил отдаю работе на благо родной области, – чистая правда, а буду готова или нет продолжить – время покажет.